Фрагмент 7 из Дневника Рубашки Дэймона:
Вишу и не кайфую… Хотя Дэймон-таки добрался до стирки. Подробности этой «прелестной» процедуры я опущу. Меня и так переполняют жуткие эмоции, связанные с горькими новостями… Грустными, безумно печальными…
Я помню, как Она возникла свершено неожиданно. Красивая и гордая! Не знаю, почему я ее не полюбила сразу? Возможно, из-за ее излишнего высокомерия. Или из ревности… к Дэймону… Он так легко со мной расстался, сняв меня с себя, и так беспардонно кинул на пол… Возможно, моя злость отзеркалила на нее… Поэтому я ее назвала старухой с ужасными когтями… Роуз…
Произнеся ее имя, я едва сдерживаю свои слезы, которые могут проступить через два отверстия, буквально, в каждой из моих пуговичек, намочив черные ниточки, которыми они пришиты ко мне… Роуз…
Я согласилась бы на вечность существования в корзине для грязного белья, только бы никогда не испытать то, через что прошел Дэймон и я вместе с ним…
Обрывки моей памяти доносили до меня только следующее:
Дэймон нежно обнимает Роуз, которая вся горит: я ощущаю это, прикасаясь манжетами к ее лицу, оно мокрое и от пота, и от слез… Пуговичками я вижу, что глаза у нее воспаленно-красные и в них совершенно нездоровый блеск, точнее, угасающий блеск… Роуз что-то бессвязно говорит, она бредит. О, Создатель, она заболела, и по повышенной температуре тела Дэймона, я понимаю, что он безумно волнуеца за нее… Он почему-то оставляет Роуз на Елену, которая должна выполнить роль сиделки… Елена едва коснулась руки Дэймона, точнее моего рукава…Но я не ощутила приятности, а только раздражение… Дэймону было не до Елены – это и мне передалось…
Через какое-то время моему взору предстала отвратительная, пахнувшая псиной блондинка… Дэймон назвал ее имя – Джулс… Пока Дэймон с ней разговаривал, я медленно задыхалась. Ореол запаха, который она источала, разъедал всё вокруг, и я своими пуговичками дышала через раз, а к воротничку то и дело подкатывали тошнотворные позывы, которые я еле сдерживала… Я бы с удовольствием упала в обморок, лишь бы больше не слышать этот запах… Но Дэймон сильно нервничал, и увлажняя меня своим потом, не давал мне потерять сознание.
Дэймон после разговора с этой ужасно пахнувшей Джулс вернулся домой, где его ждали Елена с ошалелыми глазами и Роуз, которая крушила всё вокруг и вела себя совершенно неадекватно. Видимо, болезнь была страшной и, судя по всему, только прогрессировала…
Дэймон попросил Елену уйти… Я чувствовала, как его сердце бьеца с такой силой, что буквально соприкасаеца со мной… Он уложил Роуз в кровать, лег рядом и обнял ее… Она ему что-то говорила, а он молча слушал, лишь слегка кивая…Я чувствовала, как его слезы капали на меня, пропитывая меня его болью, отчаяньем и бессилием… И я плакала вместе с ним… Это было очень страшно… На меня капали не только его слезы, но и слезы Роуз… Правому рукаву, который теснее обнимал ее, досталось больше всего… На него слезы Роуз текли ручьем… Каждая ее слезинка проникала внутрь моей дорогой ткани, будто разъедая ее своей соленостью, своей щелочью… Это было так больно… Нестерпимо больно…
Потом Дэймон обнял Роуз обеими руками так, что я ощутила кожу Роуз, которая перестала гореть, но покрылась мельчайшими пузырьками – вы это называете испариной… и… Дэймон совершил резкое движение каким-то черным предметом, похоже, деревянным… В ту же секунду Роуз сначала покрывалась синевой, а потом почернела… Она стала такой же черной, как и я…Но… мертвой… совершенно мертвой…
Я так плакала! Я была пропитана слезами Роуз, Дэймона и своими собственными!… Это был самый страшный момент в моей жизни!… У меня пронеслась мысль в воротничке «Уж лучше бы меня Дэймон никогда не покупал!»… Я его руками обнимала безжизненное, почерневшее тело Роуз, ощущая своей тканью каждую ее вспученную и окоченевшую вену… Я бы не задумываясь оторвала все свои пуговички и свой фирменный лейбл, лишь бы вернуть ее…
Я люблю Дэймона, но мне безумно больно пропитываца его слезами… Еще больнее, когда наши с ним слезы «танцуют смертельный вальс» на моей дорогой ткани, разъедая меня… Эх… Роуз… Моя бедная Роуз…

Продолжение следует…

За написание фанфика благодарим Addy-Ian Galata Murray!