Как сообщает Entertainment Weekly, на днях сама Джули Плек позвонила сказать ему, что сцена из 11 серии 3 сезона со Стэфаном и Еленой (“обращение” Елены в вампира) стала одной из ее любимых. «Он с самого начала похищает ее», – говорит Уэсли. – «В его глазах отображаются гуманность, сожаление, грусть, но все это скрывается под маской социопата, свирепого маньяка, пугающего ее до смерти. Его нынешние отношения [с Еленой] – прямая противоположность тем, что между ними были, по-настоящему романтическим, нежным, оберегающим. Елена – ключ ко всему [в битве с Клаусом], и Стэфан пойдет на любую крайность, чтобы получить то, что он хочет, что и делает его таким лютым».

Получается забавный поворот в развитии сюжетной линии Стэфана: едва просочилась его человечность, чтобы спасти Дэймона, как он становится еще большим злодеем, чем был до этого, когда все чувства были полностью отключены.
Он обнаружил, что как только он включает чувства и эмоции, его охватывает сильная боль и отчаяние, вот он и не хочет этого. Он предпочитает рациональное поведение, проявляющееся в… чрезвычайной враждебности. [Смеется]

Мы снова будем рыдать у экранов?
Кто мы? [Смеется] Все зависит от того, насколько вы восприимчивы и впечатлительны, когда видите сцены любовной истории/трагедии Стэфана и Елены.

Ясно, тогда давай о той сцене на 18-летие Елены, когда ты позвонил, ничего не сказал. Мы с Джули Плек сошлись во мнении, что это очень трогательный момент.
О да, это очень крутой эпизод. Думаю, что каждый раз, когда вы видите, как плохой парень проявляет чувства, и это не показано «в лоб», то появляется некое сочувствие к этому герою. И если мы сделали это правильно, и Стэфан очень осторожно показал, что он на самом деле чувствует, и мы не сняли все «в лоб» в духе «о, пожалейте же меня, я так истерзан в душе», то, я думаю, это сработает. Но опять-таки, я не видел. Но предположительно, это было круто. [Смеется]

Удивило, что Стэфан с такой легкостью разрешил Дэймону присоединиться к объединенной группировке. Как ты думаешь: Стэфан понял, что ему, как и Клаусу, нужны союзники, или же это просто меньшее зло по сравнению с тем, что в случае отказа Дэймон будет действовать сам и раскроет планы Стэфана?
Интересно, что в этой сцене, помимо прочего, он такой «ты хочешь присоединиться? Ок, я тебе разрешаю». Может это оттого, что он хочет быть ближе к Елене. Может быть, потому что ему нужны друзья, а не враги. Это его брат. Они дружат. Вы можете искать разные оправдания этому поступку, но признаюсь, не знаю, почему он так поступил.

В начале 2 сезона ты сказал Джули Плек, что хоть и любишь Стэфана-героя, но, как актер, ты не прочь замарать его репутацию немного. И она ответила, что они с Кевином Уильямсом над этим работали. Ты остался доволен результатами этой работы?
Да, я не хочу, чтобы эта сюжетная линия оборвалась. Не хочу снова быть паинькой. Смотри, Джули сказала, что мы будем подпитывать этот образ как можно дольше. Но с другой стороны я понимаю, что все это уже устаревает. К счастью, пока что это свежо и в новинку. Ну, знаете, я два года был хорошим. Может, следующие два года я буду плохим, чтобы восстановить равновесие. [Смеется] Я думаю, всем нравится играть плохого парня.

И всем нравится наблюдать за плохим парнем.
Мы болтали с Торри, и она такая: «Ты знаешь, я все это время смотрела «Дневники Вампира», и мне всегда нравился Стэфан. Но теперь, когда ты играешь плохого парня, то наблюдать за ним стало еще увлекательнее и приятно». [Смеется] И я подумал про себя, что смешно получается, ты считаешь, что девушки полюбят хорошего парня, героя, протагониста. Но выходит наоборот, что хорошие парни вечно плетутся в хвосте. [Смеется] Это – чистая правда. И актеру это [играть плохиша – прим. перев.] просто приносит больше удовольствия.

Стэфан получил все сразу: он – плохой парень, но мы не чувствуем вины за то, что нам он нравится, потому что мы верим, что Хороший Стэфан где-то там, прячется под всем этим.
Я тоже отказываюсь верить, что он там не прячется.